Роль родителей в формировании личности ребёнка

Дата публикации: 10.01.2017г

Кол-во просмотров: 185490

Время на прочтение: 20 мин.

Давыдовская Н.А.
Врач-невропатолог,
кандидат психологических наук,
лауреат премии М.Ломоносова


«То, что в детстве с нами обращаются определенным образом,
определяет наше представление о будущем и взаимодействие с
нашим взрослым миром»
В. Вульф /4/
«По сути дела, родители – это те же дети, они живут рядом со своими родителями (теперь бабушками и дедушками), которые по – прежнему учат их, как жить»
В. Сатир /8/

Семья и ее роль

Роль семьи в становлении личности человека первостепенна и неоспорима. В семье ребенок вначале осознает свое физическое окружение, познавая с помощью всех органов чувств окружающий мир, наполняет свой разум образами близких людей, предметов, явлений природы и связанных с ними переживаний. В семье ребенок получает удовлетворение базовых потребностей /7/, усваивает ценностные ориентации, культурные и национальные традиции. В идеале и первый духовный опыт ребенок получает в семье: в форме религии или отношения к природе.

Семья – это вселенная для ребенка, а родители – как два солнца в ней. Каждый младенец и маленький ребёнок должны почувствовать себя центром вселенной, по крайней мере, на какое-то время (Heinz Kohut). Хайнц Кохут фокусировал внимание на «отражении», при котором младенец смотрит на мать и видит своё «я» отражённым в её радостном взгляде. Так ребёнок чувствует свою самоценность. Второй нормальный процесс – «идеализация», которая начинается с узнавания ребёнком своего родителя или другого любимого человека. Ребёнок нуждается в идеализированном образе родителя, который соответствовал бы эталону родителя, заложенному в генетической памяти. Позитивные образы отца и матери во внутреннем мире ребёнка – основа психики и залог здоровья. «Да, личности отца и матери формируют первый и, очевидно, единственный мир человека, пока он маленький ребенок», – пишет К.Юнг. /1/

Образы родителей доминируют в сознании ребенка, во многом определяя характер его взаимоотношений с людьми и социальное функционирование в течение всей жизни, оказывая влияние на психическую стабильность и телесное здоровье. Родительские образы включают, с одной стороны, лично приобретённый образ собственных родителей, а с другой – родительский архетип. Эти архетипы – первообразы Отца и Матери – обобщенные образы всех матерей и отцов прошлого, которые заложены в бессознательном ребёнка. «Эти самые обычные и вечно повторяющиеся реальности создают мощные архетипы, постоянную деятельность которых можно по-прежнему непосредственно распознать повсюду даже в наше полное рационализма время»./2/ Родительские архетипы (первообразы) включают позитивный и негативный аспекты.

Углубленные размышления К.Г. Юнга о роли родительских образов /1/ приводят к выводу, что проекции первообразов Отца и Матери (архетипов) играют важную роль в становлении и стабилизации психики человека.

Образы родителей и их значения

Восприятие ребёнком своих родителей меняется в различные периоды жизни, соответственно, и образы их претерпевают изменения. Рассмотрим динамику формирования родительских образов в разные возрастные периоды: период раннего детства, период полового созревания, период взросления и период утраты родителей.

В раннем детстве, когда сознание ребенка еще развито слабо, родители (в первую очередь, конечно, мать) воспринимаются в более или менее бессознательном состоянии, архетипически. Мать – это источник благоденствия, расслабления, стабильности, по сути – источник жизни, а отец – динамичный, властный, олицетворяет защиту и побуждает к действию. Образы конкретных родителей фрагментарны в восприятии маленького ребенка. «Постоянное присутствие матери сливается с каждым моим воспоминанием. Ее образ неразрывно соединяется с моим существованием, и потому он мало выдается в отрывочных картинах первого времени моего детства, хотя постоянно участвует в нем», – написал С.Т. Аксаков в своем произведении «Детские годы Багрова – внука».

Проецирование в раннем детстве архетипов Отца и Матери на своих родителей объясняет идеализацию родителей (мама – самая красивая, а папа – самый сильный) и чрезвычайную чувствительность ребенка к несоответствию между бессознательным идеалом и реальными родителями. И чем больше поведение родителей противоречит их воспитательным установкам, тем противоречивее образы родителей в сознании ребенка, тем большая опасность для него возникновения невроза и соматических заболеваний. Образы родителей формируются в сознании ребенка через органы чувств в непрерывном пространственно-временном континууме, поэтому не так важно, что родители рекомендуют, а важно как они поступают сами. Следовательно, более зрелые и любящие родители являются объектами адекватного проецирования архетипов Отца и Матери и залогом психологического и соматического благополучия ребенка. Восприятие ребенком таких родителей сопровождается гаммой положительных эмоций, а формирование родительских образов происходит под влиянием преимущественно позитивной проекции архетипов Отца и Матери.

В последующей жизни архетипические образы Отца и Матери уступают индивидуальным образам конкретных родителей, но в бессознательном они остаются могущественными первообразами, которые обнаруживают свое влияние в течение всей жизни. С развитием индивидуального сознания уменьшается важность родительской личности, теряется чувство непосредственной связи и единства с родителями. В идеале «из образа родителей выделяется архетип взрослого человека, образ мужчины, каким его с давних времён знала женщина, и образ женщины, который тысячелетиями носит в себе мужчина» /2/. Взаимное проецирование этих архетипов делает возможным создание семьи, но родительские образы могут оказывать влияние на выбор конкретных носителей проекции мужского и женского начала. Доминирование родительского образа обнаруживается, если при выборе любимого человека решающим фактором было позитивное или негативное сходство с родителями /2/. Когда в семье появляются дети, мужчины и женщины осваивают роли отца и матери и, в свою очередь, становятся воплощением первообразов Отца и Матери для своих детей. Теперь они – взрослые люди. Образы их родителей связаны с конкретными родителями, а архетипы стабилизированы проекцией: архетипа Матери – на семью, церковь, природу, вселенную, архетипа Отца – на закон, общество, нацию. Эта динамика сохраняется, пока родители живы, и меняется, когда родители уходят. В периоде горевания исчезают остатки относительной инфантильности, укрепляется позиция взрослого и родителя своим детям. Образы ушедших родителей очищаются от житейского налета, вновь идеализируются, погружаются в бессознательное и, возвращаясь к первообразам, приобретают свойства символа.

Положительные родительские образы – символы родителей помогают стабилизировать психику индивидуума в трудных жизненных ситуациях. Оживляя в памяти положительно окрашенные символы, человек бессознательно активизирует сопутствующую им положительную энергию.

Отрицательный образ родителя и его влияние на психику ребенка

Иначе складывается динамика родительских образов в сознании человека, воспитанного родителями, которые были невротизированы, испытывали страхи, гневались, манипулировали близкими, проявляли лицемерие, безнравственность, беспринципность, а свою незащищенность компенсировали отчужденностью или тиранией в семье. Такие родители становятся источником страдания для ребенка, даже если и «по-своему» любят его. Отрицательные эмоции от общения с такими родителями становятся причиной создания отрицательных их образов в разуме ребенка. К.Г. Юнг высказался однозначно: «Всегда, когда маленький ребенок демонстрирует симптомы невроза, не стоит терять много времени на исследование его подсознания. Нужно начать исследование в другом месте, в первую очередь у матери, ибо родители, как правило, являются или прямыми источниками неврозов у детей, или, как минимум, важнейшей составной частью этого источника» /1/.

В таких случаях индивидуальные образы конкретных родителей формируются под влиянием, в основном, отрицательного аспекта архетипа Отца или Матери – в расщепленном варианте. И теперь реальные родители воспринимаются только через призму отрицательного родительского образа. Позитивный аспект родительского образа остаётся в бессознательном и может быть спроецирован на кого-то из родственников, или на чужого человека, проявившего интерес и сочувствие к ребенку, или на группу лиц, или на домашних животных. Отношения с родителями в таких случаях осложняются из-за проекции на них отрицательных чувств, возможны побеги из дома, бродяжничество, проявление агрессии. Социализация такого ребенка крайне затруднена. В других случаях ребенок может замкнуться на себе, создать свой собственный мир. Тогда он формально общается с близкими, проявляя конформность и чудеса манипуляции. Проекции архетипов, осевшие в личном бессознательном ребенка, при слаборазвитом детском сознании оживляют бессознательные процессы, наполняя их энергией. Клинически у ребенка это может проявиться переоценкой своей личности, пренебрежительным, презрительно-снисходительным отношением к родителям, которые не вызывают у него уважения, высокомерием, безудержным фантазированием с элементами сказок, мифов, иногда космического содержания, и, конечно, девиантным поведением, когда отрицательные образы значительно оживляют архетип тени. Повзрослев, такой человек весь негатив и подавленную агрессию, накопленные в родительской семье, бессознательно проецирует на окружающий мир, окрашивая вселенную в мрачные тона. Индивидуум испытывает неуверенность в себе, безотчетный страх перед незнакомыми людьми, администрацией и силовыми структурами, недоверие к окружающим людям и бессознательно занимает оборонительную позицию в обществе. Отрицательные эмоции вызывают напряжение в нервной системе и приводят к психосоматическим заболеваниям.

Схема функционирования родительских образов в разные возрастные периоды помогла мне ретроспективно проанализировать случаи из моей врачебной практики.
Примером может служить следующее наблюдение: пациент С., 22 лет, обратился ко мне как невропатологу с жалобами на постоянную головную боль, внутреннее напряжение, резко выраженную раздражительность, возбудимость, тревожность и ощущение, что незнакомые люди на улице проявляют злобность по отношению к нему: «косо смотрят», что вызывает желание вступить в драку.

Объективно выявлены эмоциональная и вегетативная неустойчивость, повышенная потливость, покраснение лица, груди при эмоциональной нагрузке, дрожание рук, повышенное артериальное давление.

С. пришёл в сопровождении матери. В отношениях сына и матери была заметна напряжённость. В дальнейшей беседе обнаружилась агрессия по отношению к родителям. В детстве они, желая видеть его отличником, наказывали за плохие оценки и заставляли делать уроки до 4-5 часов утра. А теперь, когда он самостоятельный человек и сам зарабатывает себе на жизнь, родители продолжают контролировать его поведение, устраивают скандалы (особенно мать), если он задерживается, даже если предупредил об этом по телефону. В последние 2 года неоднократно в драках получал травмы головы без потери сознания.

Было проведено лечение сосудистыми препаратами и психотерапия, оказавшее положительный эффект. Пациент с удивлением заметил, что перестал ощущать агрессию со стороны окружающих людей и свободно чувствует себя в обществе. Исчезли головная боль и внутреннее напряжение, уменьшились эмоциональная и вегетативная неустойчивость, нормализовалось артериальное давление.

У взрослых при сформированных отрицательных родительских образах позитивный аспект родительского образа бессознательно проецируется на авторитеты, на лиц, старших по возрасту или служебному положению, вместе с неоправдавшимися в родительской семье ожиданиями любви, эмоциональной поддержки, одобрения, похвалы, что может стать основой зависимого поведения с манипуляциями и угодничеством.

При резко выраженном разобщении с близкими людьми и оживлении архетипа тени в бессознательном, архетипы Отца и Матери могут быть спроецированы на асоциальных личностей и криминальные авторитеты. Такой индивидуум обретает силу и уверенность в рамках сомнительного «братства», и находится в оппозиции к обществу и закону.

Влияние родительского комплекса на будущие поколения

Когда мужчина и женщина с проблемными родительскими образами в разуме создают семью, они могут бессознательно проецировать на своих супругов или их родителей позитивный аспект родительского образа вместе с бессознательными ожиданиями идеального отношения к себе, но переносят в новую семью модель своего поведения в родительской семье. Эта бессознательная противоречивость становится источником напряжения во взаимоотношениях и основой конфликта. В других случаях отрицательный родительский образ проецируется на супруга (супругу) или его (её) родителей. Часто такой перенос проекции способствует идеализации собственных родителей, что поддерживает инфантильность индивида.

Бывает, что мужчина, лишенный в детстве материнской любви и ласки, может бессознательно проецировать идеальный образ матери на жену, обнаруживает инфантильное поведение и даже испытывает неприязнь к своему ребенку, бессознательно ревнуя его к матери, как это нередко происходит со старшим ребенком в семье по отношению к младшему. 

Женщина, которая была лишена в детстве эмоциональной близости с матерью и испытывала большую привязанность к отцу, создавая семью, может проецировать на супруга не только мужское начало, но и идеальный образ отца, что может стать причиной сексуальных нарушений и эмоциональной зависимости. У лиц, имевших в детстве конфликтные отношения с родителями противоположного пола, отрицательный аспект мужского или женского начала (анимы или анимуса) проецируется в его личное бессознательное, что приводит к внутреннему конфликту, скрытой или явной неприязни к лицам противоположного пола, конфликтным отношениям в семье или к частой смене партнера в поисках идеала/2/. Известно, что став взрослым, индивидуум часто проявляет качества того родителя, с которым был в конфликте в детстве (явном или скрытом) и чей образ был более значим для него. Мужчина, который в детстве защищал мать от побоев отца, в роли мужа избивает свою жену. Женщина, страдавшая в детстве от эмоциональной сдержанности своей матери, в роли матери отказывает в ласке и похвале своему ребенку. Теперь и это поколение родителей не может быть адекватным объектом проецирования архетипов Отца и Матери для своих детей, что способствует формированию отрицательных родительских образов в их разуме. Кроме того, возможно наследование ребенком отрицательного родительского образа и тогда достаточно даже однократного злоупотребления родительской властью (ведь идеальных родителей нет), чтобы этот ребенок стал воспринимать родителя только через призму отрицательной проекции. Таким образом, родительский комплекс передается из поколения в поколение /2/.

К.Г.Юнг в лекциях, прочитанных в Лондоне в мае 1924г., приводит множество ярких и убедительных примеров, когда родители бессознательно становились причиной неврозов у своих детей, а дети бессознательно перенимали негативные установки своих родителей или являлись объектами бессознательных родительских проекций мужского и женского начала /1/.

Утрата родителей: что меняется?

Индивидуумы с родительским комплексом психологически относительно стабильны, пока родители живы. Негатив в разуме, связанный с отрицательным родительским образом, проецируется на конкретного родителя и конфликт осознаваем. При утрате родителей их образы погружаются в… «иной мир» коллективного бессознательного, где они продолжают иметь ту же дезинтегрирующую склонность к образованию проекций, что и раньше»(1). Конфликт продолжается, но уже не осознаваемый. Стабилизирующим фактором остается бессознательная проекция позитивного аспекта родительского образа на значимых для индивидуума лиц из своего окружения. В случае, если конкретные носители этой проекции будут вести себя по отношению к индивидууму также, как его собственные родители (что естественно, так как они не знают о возложенных на них ожиданиях и не собираются им соответствовать), или индивидуум внезапно разочаруется в своем кумире, или потеряет его, может наступить острая дезинтеграция личности по типу психоза, или продолжительная депрессия, или психосоматическое заболевание. «Как при внезапном растворении такой проекции, так и при внезапном впадении в безотцовщину, в состояние сиротства, можно в отдельных случаях получить опасные последствия из-за внезапной активации бессознательного, всегда сопровождающего это впадение» /1/.

Примеры из моей практики.
Пациентка З., 38 лет, выросшая без отца, многодетная мать, с обожанием относилась к своему супругу, который был старше нее на 25 лет, преданно ухаживала за ним, когда он болел. После его смерти, потеряв опору, впала в депрессию, и через 2 года представляла собой жалкую, седую, резко постаревшую женщину, вся жизнь которой осталась в прошлом.

Пациентка С., 49 лет, домохозяйка, мать сына – инвалида, после трагической гибели своего супруга обращалась к врачам с многочисленными жалобами на здоровье и производила впечатление растерянного ребёнка. Лечение оказалось безуспешным, прогрессировали заболевание почек, дегенеративные изменения сетчатки глаз, депрессивный синдром. Через 2 года пациентка потеряла зрение и получила инвалидность I группы.

Пациентка Т., 50 лет, в детстве долго болела после смерти матери, а в юности – после смерти бабушки. Ухудшение здоровья наступило в 43 года после смерти свекрови. В возрасте 46 лет, после смерти отца, с которым с детства была в конфликтных отношениях, ее самочувствие резко ухудшилось из-за прогрессирующей недостаточности мозгового кровообращения с поражением сетчатки глаз и снижением зрения. Была физически ослаблена, эмоционально подавлена. Увлеклась психологией и почувствовала опору в ведущей семинаров. В течение года состояние здоровья значительно улучшилось. В 49 лет, разочаровавшись в своем кумире, перенесла эпизод дезинтеграции личности с кратковременным регрессом в 5 летний возраст (когда была жестоко наказана отцом без объяснения причин). Произошёл доступ энергии из бессознательного по типу «Кундалини», с активизацией архетипа самости, ощущением единства с божественным источником, спонтанными эпизодами трансперсональных переживаний. Пациентка сохраняла связь с реальностью и воспринимала происходящее с ней как «внутренний исцеляющий процесс». В течение 7 дней кризоподобно реализовался «целебной компенсаторный эффект», «реализация самости», «процесс индивидуации», описанный К.Г. Юнгом/1/, с восстановлением саморегуляции организма и спонтанным излечением от ряда психосоматических заболеваний. В дальнейшем произошли положительные изменения в жизни и творческий подъем.

В случаях затянувшейся после подросткового возраста проекции архетипов Отца или Матери на конкретных родителей взросление индивидуума нарушается. Образ матери, реже отца, доминирует в сознании человека настолько, что он не способен создать собственную семью, а при потере родителей впадает в депрессию или заболевает физически.

Франсуа Мориак в повести «Матерь» так охарактеризовал это состояние: «стоило угаснуть материнскому солнцу, и сын оказался вращающимся в пустоте – планета, сбившаяся с орбиты».

Пример из практики: пациентка К., 50 лет, не создавшая собственной семьи, жила с заботливыми родителями. Смерть матери пережила адекватно, а после смерти отца в течение 6 месяцев находилась в депрессивном состоянии с психомоторной заторможенностью, затем стала возбужденной, многословной, суетливой, с трудом справлялась со служебными обязанностями. Периодически получала лечение и освобождение от работы в связи с повышением артериального давления. Через год её психика стабилизировалась, улучшилось физическое состояние. Вероятно, положительное влияние оказало расширение контактов с родственниками. Этот пример ценнен для меня тем, что я непосредственно наблюдала, как в течение года роль позитивной принимающей матери в некоторой степени взяли на себя коллеги по работе. Их молчаливое сочувствие, эмоциональная поддержка и подстраховка в выполнении должностных обязанностей немало способствовали выздоровлению их страдающей коллеги.

Предложенный обзор динамики родительских образов позволяет представить проявление родительского комплекса у индивидуумов, воспитанных в неполной семье или в детском доме.

Необыкновенная девочка

Случай из моей практики, который дал мне дополнительный материал к этой статье: Л. 12-и лет стала настолько истеричной и агрессивной, что была отстранена от занятий в школе. Поведение ребёнка расстроилось после ухода из семьи отчима. Л. его очень любила, считала отцом и нуждалась в нём. Отчим хорошо относился к девочке и не отказывал в общении, но родные Л. стыдились, что она «бегает к неродному отцу и надоедает ему».
Мать Л. была занята на работе в течение дня, а за детьми присматривали две бабушки. Дети раздражали обеих бабушек, из-за чего у них были конфликты между собой и с матерью детей (у Л. был младший брат).

Мое общение с Л. продолжалось около 3-х месяцев. Она охотно посещала сеансы психотерапии. Я понимала, что ребенок психологически очень пострадал. Во-первых, Л. была покинута родным отцом в раннем детстве, во-вторых, оставлена отчимом, на которого она проецировала архетип отца. Роль мамы выполняют бабушки, которые относятся к ребёнку негативно. Идеализированная мама фактически отсутствует, а негативная мама – рядом, т. е. налицо расщепление материнского образа: негативный аспект проецируется на бабушек, а позитивный аспект вытеснен в бессознательное. Отрицательный родительский комплекс активизировал архетип тени, что стало основой девиантного поведения. Учитывая напряженную обстановку в семье, я сознательно расширила границы общения, предложив девочке между сеансами звонить мне в любое время, если у нее возникнет такая потребность. Л. с энтузиазмом восприняла это предложение. Она часто звонила мне и даже приходила в мой кабинет, если ей хотелось пообщаться: «сообщить умные мысли», как она говорила. Я ей купила красивую тетрадь и попросила записывать в нее эти умные мысли. Она охотно выполняла эту инструкцию, а потом мы вместе с ней размышляли над этой информацией.
Расширение общения было односторонним. Я ей не звонила, не контролировала ее поведение, а наблюдала за тем, как постепенно повышались самооценка и ощущение значимости у ребенка. Переломный момент в психотерапии произошел спонтанно. Ко мне в кабинет зашла коллега-врач. Она увидела рисующую девочку и спросила с улыбкой, кто такая эта девочка. Я ответила, что мы обсуждаем с ней сложные жизненные вопросы. «Это что, такая девочка необыкновенная, что ты с ней возишься?» – спросила коллега. «Да», – подтвердила я. «Стала бы я возиться с ней, если бы она не была такой необыкновенной».

Девочка подняла голову от рисунка, вскочила и со слезами на глазах бросилась ко мне на грудь. «Вы правда считаете, что я необыкновенная?» – спросила она со страстью. «Конечно», – ответила я, приобняв ее, – «я считаю, что ты необыкновенная и очень способная». Лицо Л. засветилось от радости.

И вот наступил день, когда Л. зашла ко мне в кабинет со значительным выражением лица и задала вопрос: «Как вы считаете, может один человек с помощью добра помочь другим людям стать добрыми?». Я высказала предположение, что, видимо, она представляет, как это сделать. Девочка стала увлеченно рисовать. Она нарисовала квадрат, в правом нижнем углу обозначила кружочком и солнцем доброго человека, а по остальным углам квадрата обозначила кружочками недобрых людей. «Добрый человек может поделиться добром с этими людьми», – сказала она и нарисовала солнышки над кружочками, обозначавшими недобрых людей. «Когда все люди добрые, это – счастье», – сказала она и нарисовала в центре квадрата солнце. Л. была очень довольна проделанной работой и решила, что эта картинка навсегда останется с ней – в душе. Это было наше последнее занятие. Она пришла еще раз, чтобы подарить мне нарисованную ею картинку – цветок розы. Л. вернулась в школу и успешно закончила учебный год. Мне она больше не звонила. Через месяц она принесла книгу, которую я давала почитать ее бабушке. Девочка выглядела уверенной и независимой. Она больше не нуждалась в моей поддержке.
Судя по символике последнего рисунка, девочка интегрировала позитивный образ отца в виде солярного символа (солнце – один из символов архетипа Отца). Активизации позитивного аспекта материнского образа способствовала взятая мною роль принимающей, хорошей мамы. Расщепление родительских образов – внутренних родительских объектов – было устранено, связь с архетипами Отца и Матери адекватно восстановлена. Изменилась внутренняя реальность ребёнка. Образы родителей стали человечнее, что помогло Л. принять своих близких такими, какие они есть в реальности. Восстановилось душевное равновесие девочки и кризис был преодолен.

Влияние родителей и связанных с ними переживаний на становление личности существенно дополняется генетическим наследованием, врожденной способностью к образованию комплексов.

«Поэтому родительский комплекс есть не что иное, как проявление столкновения между действительностью и непригодным в этом смысле свойством индивида. Следовательно, первой формой комплекса должен быть родительский комплекс, потому что родители – это первая действительность, с которой ребенок может вступить в конфликт» /2/. Ст. Гроф, посвятивший свою жизнь исследованиям сознания и бессознательного, соглашается, что оскорбления, травмы, недостаток любви в младенчестве и детстве влияют на развитие ребенка, но большое значение он придает травме биологического рождения /6/. Но как бы глубоко в трансцендентном прошлом ни находились истоки родительского комплекса, проявляется он в настоящем конкретных родителей и детей. В идеале индивидуум может приобрести мудрость в зрелом возрасте, увидеть родительские ошибки своих взрослых детей, ретроспективно осознать собственные комплексы и простить своих родителей. Но такое «изживание» родительского комплекса отдельной личностью не меняет ситуации в целом. Как правило, зрелость родителей не наступает к моменту появления у них детей, и родительский комплекс в той или иной степени выраженности широко распространен в нашем обществе. «Конечно, невозможно, чтобы у родителей не было никаких комплексов. Это было бы сверх человеческих возможностей, но родители должны с ними бороться, хотя бы ради детей» /1/. В настоящее время эта рекомендация К.Юнга вполне осуществима.

Как может помочь психотерапия?

Психотерапия способствует переработке отрицательной информации во внутреннем мире человека с постепенной интеграцией содержаний бессознательного, включая родительские образы.

Невозможно изменить свое реальное прошлое и прошлое своих родителей, но можно принять образы родителей в Высшем потенциале, в соответствии с эталоном, заложенном в генетической памяти, почувствовать в процессе психотерапии их любовь и близость. В ходе психотерапевтической работы происходит «починка» родительского образа во внутреннем мире за счёт позитивной части архетипа. Этот позитивный аспект помогает трансформировать отрицательный родительский образ и тем самым освободиться от сопутствующих отрицательных эмоций.
Психотравмирующее прошлое трансформируется в жизнеутверждающее настоящее, что позволяет обрести душевное равновесие, удивительное ощущение присутствия в этом мире «здесь и сейчас», способствует улучшению саморегуляции организма и излечению от психосоматических заболеваний. Позитивный душевный настрой родителей – основа гармоничных отношений в семье, необходимых для воспитания ребёнка. 

Родители – творцы, являясь живым воплощением архетипов Отца и Матери для своих детей в раннем детстве, вносят неоценимый вклад в формирование внутренней вселенной своего ребенка и закладывают основу психологического здоровья для последующих поколений. Самой природой на родителей возложена основная ответственность за воспитание и становление личности своего ребенка. Родителям важно иметь понятие о структуре разума, о динамике формирования родительских образов в разуме ребёнка, осознать значение детской бессознательной проекции на них первообразов – архетипов Отца и Матери и насущную необходимость соответствовать этой проекции. Родителям важно осознавать, что психологические проблемы ребёнка являются индикаторами психологических проблем самих родителей.

Семьи, имеющие психологические проблемы, в настоящее время могут получить квалифицированную психологическую и психотерапевтическую помощь. Кроме работы с психологом – психотерапевтом, в настоящее время широко используются аппараты для гармонизации структур головного мозга, имеющих отношение к долговременной памяти и эмоциям. Приятная процедура биоакустической коррекции (БАК) или аппаратная методика БОС (биологически обратная связь) позволяют устранить эмоциональное напряжение в подкорковых структурах. Это способствует восстановлению саморегуляции организма и излечению от невроза и ряда психосоматических заболеваний.

Статья расчитана на широкий круг читателей, включая психологов, педагогов, врачей.


Список литературы:
1. К.Г. Юнг. «Божественный ребенок» Москва. Олимп, 1997г. стр. 23, 19-59(55), 89-99(91), 206.
2. К.Г. Юнг «Проблемы души нашего времени» Изд. «Питер», Санкт- Петербург Москва – Харьков – Минск 2002г., стр. 105-106, 14, 149-158 (157), 254-257.
3. Карл Юнг. «Избранное». Изд. «Попурри», Минск, 1998г., стр. 109, стр. 171-184.
4. В.Вульф «Танец жизни». М.Ю. Ассоциация «Холодинамика», РОО НМО «Творчество», 1998г., стр. 21,33,120,123.
5. Фритьоф Капра. «Уроки мудрости». Издательство трансперсонального института, Москва. AirLand, Киев, 1996г.
6. Станислав Гроф. «Космическая игра». Исследования рубежей человеческого сознания. Издательство трансперсонального института, Москва, 1997 г.
7. Абрахам Маслоу. «Новые рубежи человеческой природы». Изд. «Смысл». Будапешт-Москва, 1999г., стр.186-191.
8. Шэрон Лойшен «Психологический тренинг умений». Школа Вирджинии Сатир. Изд. «Питер». Санкт – Петербург - Москва – Харьков – Минск 2001г., стр. 22.